dinan.rolmon.ru::Анализ эпизода «Охота в Отрадном» в романе dinan.rolmon.ruго «Война и мир» Война и мир Толстой Л.Н. Толстого “Война и мир”, глава 2, часть третья, том первый) Пьер вступает в жизнь очень неопытным молодым человеком, с неустановившимся характером, слабовольным.
Эту небольшую книжку, посвященную «Войне и миру», может быть, всего вернее открыть словами самого Толстого из его письма года известному критику Н. В это время печатался в журнале второй большой роман Толстого, «Анна Каренина», вызывавший в критике множество толкований.
Страхов спрашивал об идее «Анны Карениной»; на это Толстой отвечал, что, если бы он захотел словами сказать все то, что имел в виду выразить романом, ему пришлось бы заново написать тот же самый роман. Здесь же Толстой говорил о художественном произведении как о «собрании мыслей, сцепленных между собою, для выражения себя», и только в этом сцеплении существующих.
Толстой с иронией отозвался о критиках, извлекающих из произведения «отдельные» мысли, чтобы выразить их «словами»: они знают об этом больше, чем я, говорил Толстой, « А ведь критике приходится делать именно это, — она должна передать смысл литературного произведения «другими словами».
Но смысл в романе рождается из сцепления образов, эпизодов, картин, мотивов, деталей. Это тот «лабиринт сцеплений», в котором, как говорит Толстой, и заключается сущность искусства; дело критики — «руководить читателя» в этом лабиринте, найти путеводную нить, которая бы повела по миру романа, открывала нам этот мир.
Но прежде надо в него войти. Мы раскрываем «Войну и мир» и смотрим знакомый текст. Может быть, минуя предварительные «общие слова», попытаться прямо через текст войти в мир сцеплений романа Толстого. Может быть, та или эта страница, тот или другой эпизод вернее и непосредственнее введут нас в книгу, во внутреннюю связь ее, чем предварительные общие рассуждения?
Николай Ростов возвращается домой после крупного проигрыша Долохову. Он обещал заплатить завтра, дал честное слово и с ужасом сознает невозможность его сдержать. Николаю в его состоянии странно видеть обычный мирный уют: «У них все то же.
Они ничего не знают. Куда мне деваться. Словно не два часа, а целая вечность прошла с тех пор, как Николай с Наташей и всеми своими был вместе в театре, до того как поехал к Долохову. Тогда он был, как обычно, в своей атмосфере, среди близких людей, теперь он от них отделен случившейся с ним бедой и сквозь эту беду воспринимает привычную обстановку.
Как на каждом шагу у Толстого, нас в этой сцене поражает та достоверность, с которой передано психологическое состояние, знакомое любому из нас: когда сильное переживание, большая радость или большое несчастье, создает дистанцию между нами и окружающими вещами и заставляет их видеть по-новому.
Не ради нее одной написаны эти страницы; поражая нас и завладевая нашим вниманием, она ведет нас вместе с Николаем Ростовым к открытию. Николай слышит голос сестры, и вдруг что-то неожиданное совершается с ним: «Вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и все в мире сделалось разделенным на три темпа Эх, жизнь наша дурацкая!
Требования чести — все для Ростова, они в общем и целом определяют всю его жизнь, но в эту минуту, слыша Наташу, он остро чувствует их условность, они кажутся вздором: задрожала терция, и тронулось что-то лучшее в душе Ростова.
Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!.. Все вздор. Можно зарезать, украсть и все-таки быть счастливым Николай, только что бывший самым несчастным человеком, переживает минуту самого полного счастья.
Не потому ли как раз, что утрачено равновесие, поколеблен привычный строй отношения к жизни, его обычная норма. Толстой в «Войне и мире», как правило, представляет события и картины в восприятии кого-либо из персонажей, пользуясь его «субъективной призмой». Так и здесь: пение Наташи мы «слышим» вместе с Николаем Ростовым.
И не потому ли в такой убедительности и силе нам предстает значительность и важность настоящего — могущество музыки, обаяние молодого голоса, в котором «незнание своих сил» и «не обработанная еще бархатность», — что впечатления эти преломлены в потрясенном сознании Николая. В Николае есть музыкальность и поэтичность, и эти «ростовские» качества обычно в нем хорошо совмещаются, уживаются мирно с безусловной приверженностью «дворянской чести» и всем вообще правилам поведения, принятым в его социальном кругу.
Он человек крепко регламентированный, и его музыкальность нисколько не подрывает в нем тех основ, на которых стоит его жизнь. Переживание музыки в эту минуту — не приятное удовольствие, а экстаз, в котором смешались восторг и отчаянье. Ростову является музыка в той ее силе, которую знал и чувствовал, как немногие, сам Толстой.
Музыка дает наслаждение, но за это хочет от человека чего-то, требует жизненного решения, развивая для этого в нем энергию сверх обычного. Настоящее открывается через разлад, через кризис. Очень для Николая драматична эта минута острой и яркой радости: она на фоне перевернувшего его потрясения, она и вышла из этого потрясения, ее бы не было без него.
Пьер испытывает при этом «приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем-то С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и не старался уяснить себе Случайность ли то сходство выражений, в которых Николай и Пьер уясняют себе свое состояние?
Ситуации, в которых находятся тот и другой, кажется, несоизмеримы по значимости: бытовой эпизод и момент решающего напряжения сил всего народа в грозный год. В «Войне и мире» Толстой как раз развенчал историю, отделенную от простого быта людей, и всю вообще искусственную иерархию исторической и частной жизни как явлений высшего и низшего ранга.
У Толстого, опровергающего привычку расценивать вещи по рангам, привитую людям официальным обществом, принципиально соизмеримы и равноценны в своей значительности сцены семейные и исторические, и само разделение это еще очень внешнее, хотя оно и напрашивается. Существует, по Толстому, единая жизнь людей, ее простое и общее содержание, коренная для нее ситуация, которая может раскрыться так же глубоко в событии бытовом и семейном, как и в событии, которое называется историческим.
Эпизоды «Войны и мира» связаны между собой прежде всего не единством действия, в котором участвуют одни и те же герои, как в обычном романе; эти связи имеют вторичный характер и сами определяются другой, более скрытой, внутренней связью. С точки зрения поэтики романа, действие в «Войне и мире» очень несосредоточенно и несобранно.
Оно расходится в разные стороны, развивается параллельными линиями; связь внутренняя, составляющая «основу сцепления», заключается в ситуации, основной ситуации человеческой жизни, которую вскрывает Толстой в самых разных ее проявлениях и событиях. Эта глубинная ситуация проступает и в состоянии Николая, когда он в потрясении слышит голос сестры, и в состоянии Пьера накануне Бородина.
Поэтому сходство самих выражений в их внутренней речи — совсем не случайное совпадение. Пьер, влачащий жизнь «отставного, добродушно доживающего свой век в Москве камергера», вовлеченный в нее в момент духовного тупика «силой обстановки, общества, породы», — Пьер жаждет катастрофы как изменения всей этой жизни, в которой он пришел к безнадежной потерянности.
Надвигающееся страшное событие должно разрубить тот жизненный узел, в котором запуталось его личное существование. Ужас и ожидание счастья соединяются для Пьера в предчувствии освобождения: оно должно не прийти, но разразиться. И для того чтобы эту ситуацию выразить, Толстому стал нужен год.
Но не чисто исторический интерес привел писателя к полувековой давности событию: Толстому необходимо было понять и выразить свою современность, свою в высшей степени катастрофическую и кризисную эпоху, которую открыли. Вспомним, что Ленин говорил об острой, с необыкновенной быстротой совершавшейся ломке старых, веками державшихся устоев патриархальной России как о содержании исторической эпохи, выражением которой явилось творчество Льва Толстого3.
Толстой определял свою позицию в этой современности, оценивал ее перспективы и, главное, активно воздействовал на нее, стремился ее направить, когда на протяжении всех х годов уяснял самому себе замысел и форму своего труда. Как известно, вначале был замысел «Декабристов» — романа о современности в соотнесении с историческим прошлым.
Невольно, как свидетельствовал сам писатель, он от настоящего перешел к году; но и для того, чтобы объяснить героя в событиях этого года, надо было «перенестись к его молодости, и молодость его совпадала с славной для России эпохой года»4. Почему же именно с ним, а не со временем декабризма?
Но он не был событием, «переворотившим» национальную жизнь, каким событием является год в эпопее Толстого, глубинным сдвигом в самой ее основе. Такой предстала взору Толстого эпоха народной борьбы с Наполеоном, которую он видел, конечно, через призму своей современности, конфликтов своего настоящего времени.
Из этого распадения возникают новые отношения людей и новое их самочувствие. Вспомним в «Войне и мире» последние дни Москвы, которая будет сдана неприятелю: «Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться».
Автор так объясняет его: «Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда-то, что вообще происходит что-то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого».
И на многих лицах и в поведении героев не только первого плана, но персонажей массовых сцен также, писатель видит то же самое чувство — какого-то облегчения и подъема, которые стали возможны только в эту критическую минуту, среди опасности и тревоги. Люди Ростовых «с восторженной поспешностью» делают свое дело.
В горящем Смоленске пожар освещает «оживленно радостные и измученные лица людей». В той же смоленской сцене в отчаянном крике купца Ферапонтова: «Тащи все, ребята!.. Сам запалю» — восторг от необычности своего поступка, восторг неожиданной свободы, которую он никогда бы прежде не мог представить себе, освобождение от всего, на добывание чего была потрачена жизнь, от расчета и от заботы продать куль муки подороже, которая только что, в разговоре с Алпатычем, занимала его.
Это «странное и обаятельное чувство», состоящее во внезапном открытии, «что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устраивают и берегут люди, — все это ежели и стоит чего-нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить».
Это чувство — в «восторге бешенства» Пьера, когда он в разоренной Москве защищает от француза незнакомую женщину, и в той торжественности, с которой он произносит бесцельную ложь, объявляя чью-то чужую девочку своей дочерью, и в поступке Наташи, бросившей вещи и отдавшей телеги под раненых.
Теперь невозможна та легкость и простота, с какой в тяжелые дни войны завязались их отношения; кончилось это время — и все стало затруднено, масса обстоятельств, соображений, вновь получивших силу, препятствует их контакту. Если все-таки, вопреки предостережению Толстого, искать в самом тексте, где «словами» сказано то, что выражено романом, определение его основной ситуации, то, может быть, это — слова Пьера, произнесенные после страданий плена: «Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее».
Двенадцатый год перемещает силы и ценности. Настоящая сила, от которой зависит национальная жизнь, — народ — поднимается из безвестности и становится хозяином положения. Созидаются новые отношения между людьми, на совершенно иной основе, чем прежде, невозможной до этой войны, да и после нее, но такие отношения, которые должны были бы быть всегда, — «общая жизнь», человеческое единство во имя простой и ясной, не разделяющей разных людей, но связующей их задачи.
Но разве в «домашней» сцене, с которой мы начали разговор о «Войне и мире», нам не была уже открыта ситуация человеческого бытия как событие внутренней жизни одного человека — та коренная ситуация, которая в год освободительной войны предстанет событием всенародным?
В испытаниях и драматических кризисах вдруг проясняются, отделяясь от запутанной сложности поглощающих человека обычно мнимоважных мотивов, простые настоящие ценности — молодость, здоровье, любовь, наслаждение от искусства, близость людей и радость общения.
Толстой писал в те же годы, когда создавалась «Война и мир»: «Цель художника не в том, чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых всех ее проявлениях.
Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неоспоримо установлю кажущееся мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы»5.
У Толстого год — необыкновенное событие. И Николаю Ростову понадобились необычные обстоятельства, потребовался сдвиг в восприятии давно знакомых вещей, чтобы их увидеть как в первый раз и оценить «настоящее». Настоящая жизнь в «Войне и мире» очень активна: она ищет обнаружиться, разразиться это сильное слово, которым Пьер представляет себе катастрофу двенадцатого года, не правда ли, очень подходит и к состоянию Ростова в разобранной сцене во всех повседневных событиях и вещах, сдвигая их, порождая кризис привычного.
Наконец, двенадцатым годом, ситуацией всеобщего сдвига это подспудное главное содержание жизни как бы освобождено. Книги характеризуются тем, как они живут в читательской памяти. Например, романы Достоевского помнятся как грандиозно разросшиеся диалоги, испытание точек зрения, истин, идей и жизненных вер.
Даже припоминая отдельные частности, мы все-таки в них помним прежде всего основную линию спора, диалога истин. Охота и святки, первый Наташин бал, лунная ночь в Отрадном и девочка на окне, встречи князя Андрея со старым дубом, гибель Пети Ростова Так отдельными яркими кадрами встает в нашей памяти эта книга.
Отдельные эпизоды, конечно, служат общей связи романа, вписаны в обширное целое, но внутри него по-своему автономны, завершены. Жизнь, которую рисует Толстой, очень насыщена в каждой точке. Эпизоды самые разные, относятся ли они к «войне» или «миру», «исторической» или «семейной» линии, эстетически равноценны, ибо в каждом очень полно выражен существенный смысл жизни и ее борьба.
В общем плане романа эпизод важен не только как определенная ступень к определенному итогу, он не только продвигает действие и является средством, чтобы «разрешить вопрос», — он задерживает ход действия и привлекает наше внимание сам по себе, как одно из бесчисленных проявлений жизни, которую учит любить нас Толстой.
То чувство особо приподнятой жизни, которое переживают на охоте Николай и Наташа Ростовы, передается нам, читателям, и заражает нас. Мы понимаем Николая, когда он, стоя в засаде, с страстным отчаянием молится о том, чтобы волк вышел на него. Николаю кажется в этот миг, что ему ничего больше не нужно в жизни: только один раз бы затравить матерого волка, не надо другого счастья.
К приобретению берцев следует отнестись со всей ответственностью. Первоклассный пошив и оригинальный дизайн, — такую задачу надо ставить, чтобы определиться с нужной моделью. Берцы используются людьми при работе на открытом воздухе, как дополнение к костюму охотников и рыболовов, поэтому и требования к ним соответствующие.
Данная статья поможет разобраться, как правильно выбрать берцы, какие бывает отличия, как определить именно качественную обувь для охоты и рыбалки. Тактические ботинки должны максимально защищать в холодную погоду, не промокать и не продуваться.
Потение ног в берцах исключено в связи с использованием специального прокладочного материала. Особая стелька и удобный супинатор обеспечивают комфортную носку. Прошивка термоподошвы, форма которой ограничивает скольжение, выполнена качественно. Прочности этой обуви «позавидует» любая другая модель, - ношение в течение пяти лет гарантировано.
Высокая модель этого вида обуви, гарантируя неподвижность сустава, дает возможность свести повреждения ноги к нулю. Даже если возникнет экстренная ситуация, голеностоп зафиксирован, связки не растянутся. Армейские берцы обеспечены шнурками, и это, в свою очередь, делает их эластичными, в отличие от моделей с застежкой-молнией.
Толстая подошва препятствует травмированию стоп. Надёжность этой мужской обуви — ее «конек», даже при потере опрятного внешнего вида после многолетней эксплуатации, ботинки служат долго. Чтобы купить берцы в Москве, нет необходимости заниматься изучением продаж военторгами, можно воспользоваться услугами интернет-магазина, изучить сайт, выбрать товар, и сделать покупку.
При этом рекомендуется ориентироваться на следующие подсказки:. При покупке стоит обращать внимание на размер модели: отличная посадка обеспечена знанием «своего» размера. Правильная шнуровка берцев — зигзаг или перекрестный способ, придадут обуви дополнительную брутальность. Подпишитесь на наш Telegram-канал или группу VK, чтобы быть в курсе новых поступлений, акций и скидок!
Укажите ваше имя и контактный телефон. В самое ближайшее время наш оператор вам перезвонит. Нажимая на кнопку «Отправить» вы принимаете условия Публичной оферты. Заполните все обязательные поля и мы разместим ваш отзыв после его проверки. Данная таблица разработана специально для Вашего удобства.
У каждого производителя используются разные лекала и разная размерная сетка, поэтому при её составлении мы опирались исключительно на собственный опыт по успешному подбору костюмов горка Пилигрим для покупателей в нашем магазине или через интернет.
Если вы знаете свой рост и вес, то этого достаточно для точного определения размера. Главная Обувь для охоты и рыбалки. Обувь для охоты и рыбалки. Летние и демисезонные берцы. Зимние берцы. Сапоги и вейдерсы. Фильтр товаров.
Цена, руб. Диапазон — 29 руб Сбросить. Размер вейдерсов. Страна производства. Применить Сбросить фильтр. Выберите размер В корзину. Выберите размер 38 40 41 42 Выберите размер 39 40 41 Выберите размер 38 40 41 42 43 44 45 Выберите размер 39 40 41 42 43 44 Выберите размер 39 40 Выберите размер 39 43 44 Выберите размер 41 42 43 44 Выберите размер 39 40 41 43 44 Выберите размер 40 Выберите размер 42 43 Выберите размер 41 43 Выберите размер 41 Выберите размер 39 40 42 Выберите размер 40 41 42 43 44 Ботинки с высокими берцами КЕДА о.
Выберите размер 39 Ботинки с высокими берцами КЕДА п. Выберите размер 39 40 42 43 44 Ботинки с высокими берцами КЕДА Выберите размер. Сообщить о поступлении. Выберите размер 35 36 37 38 39 40 Выберите размер 40 41 42 43 44 45 Ботинки с высокими берцами 35, «RUSH».
Выберите размер 39 40 41 42 44 Выберите размер 40 41 42 Выберите размер 36 39 40 41 42 43 44 Выберите размер 44 Выберите размер 42 Выберите размер 39 40 41 42 43 44 45 Ботинки с высокими берцами, Кобра Ботинки с высокими берцами, Мангуст Ботинки с высокими берцами зимние на нат.
Выберите размер 40 41 42 44 Выберите размер 40 41 Выберите размер 40 41 43 Выберите размер 40 41 42 44 45 Ботинки зимние на нат. Ботинки с высокими берцами КЕДА мох. Выберите размер 39 42 43 Выберите размер 37 Выберите размер 40 42 44 Выберите размер 40 44 Выберите размер 41 42 43 44 45 Выберите размер 41 42 44 Требования по качеству Тактические ботинки должны максимально защищать в холодную погоду, не промокать и не продуваться.
Особенности эксплуатации Перед приобретением берец следует ознакомиться с некоторыми особенностями их эксплуатации. Характерные черты берцев К характерным чертам берец можно отнести: Качественный пошив, благодаря которому кожа tactical обуви плотно облегает ноги, стопа не сжимается, и нет чувства придавленности.
Не натирает и не сбивает пальцы. Повышенная прочность. Независимость от температурных режимов в летнее время используются облегчённые варианты , изломов, сырости, скольжения. Высота военных берец, которые требуется носить согласно уставной форме, дает возможность военным прикрывать ноги в области берцовых костей, тем самым, вывихи, переломы, травмы и другие повреждения исключаются.
Солдаты могут облегчить себе жизнь при марш-бросках и переходах. О покупке берцев Чтобы купить берцы в Москве, нет необходимости заниматься изучением продаж военторгами, можно воспользоваться услугами интернет-магазина, изучить сайт, выбрать товар, и сделать покупку. При этом рекомендуется ориентироваться на следующие подсказки: сезон носки берец; предстоят ли горные походы, — в обуви должен быть высокий протектор или стальные шипы; если носить берцы в холодную пору года, требуется прочная подошва и материал стелек — овчина; на неформальные встречи лучше ходить в хромовых ботинках, тяжелые же условия требуют обувь, выполненную надёжным производителем.
Вы смотрели Очистить. Вступайте в наши группы! Мы в Telegram. Мы ВКонтакте. Контактный телефон.
Отрывок из романа \Поделиться:
Leave a Reply